Неточные совпадения
Я пошел по площади кругом; она образует параллелограмм: с одной
стороны дворец генерал-губернатора — большое двухэтажное каменное здание новейшей
постройки; внизу,
в окнах, вместо рам большие железные решетки.
В ожидании товарищей, я прошелся немного по улице и рассмотрел, что город выстроен весьма правильно и чистота
в нем доведена до педантизма. На улице не увидишь ничего лишнего, брошенного. Канавки, идущие по обеим
сторонам улиц, мостики содержатся как будто
в каком-нибудь парке. «Скучный город!» — говорил Зеленый с тоской, глядя на эту чистоту. При
постройке города не жалели места: улицы так широки и длинны, что
в самом деле, без густого народонаселения, немного скучно на них смотреть.
Сколько мостиков и речек перемахнули мы! Везде на них жилье, затишья, углубления
в сторону: там
в сонные воды заблудившейся
в лесу и ставшей неподвижно речки смотрятся дачи во всем убранстве зелени и цветов; через воды переброшен мост игрушечной
постройки, каких много видишь на театре, отчасти на Черной речке тоже.
Китайская фанза, к которой мы подошли, состояла из 3
построек, расположенных «покоем»: из жилой фанзы — посредине и 2 сараев — по
сторонам. Двор между ними, чисто выметенный и прибранный, был обнесен высоким частоколом
в уровень с сараями. Почуяв посторонних людей, собаки подняли неистовый лай и бросились к нам навстречу. На шум из фанзы вышел сам хозяин. Он тотчас распорядился, чтобы рабочие помогли нам расседлать коней.
Постройка с правой
стороны двора служила конюшней для лошадей и хлевом для рогатого скота. Изъеденная колода и обгрызенные столбы свидетельствуют о том, что лошадям зимой дают мало сена. Китайцы кормят их резаной соломой вперемешку с бобами. Несмотря на это, лошади у них всегда
в хорошем теле.
Это была широкая аллея, с обеих
сторон обсаженная громадными липами, из-за стволов которых выглядывали разные монастырские
постройки: академия, крохотные церкви, с лежащими
в них под спудом мощами, колодцы с целебной водой и т. п.
Другой дом — точно фонарь: со всех четырех
сторон весь
в окнах и с плоской крышей, дом давней
постройки; кажется, того и гляди, развалится или сгорит от самовозгорения; тес принял какой-то светло-серый цвет.
Сквозь пустые окна верхнего этажа видно небо, внутри дома хаотически торчат обугленные стропила, балки, искалеченные колоды дверей; на гниющем дереве зелёные пятна плесени,
в мусоре густо разросся бурьян, из окон сонно кивает чернобыльник, крапива и пырей. С одной
стороны дома — сад,
в нём обгоревшие вётлы, с другой — двор, с проваленными крышами
построек.
С этой
стороны тянулся сплошной навес, соединявшийся с избою посредством небольшой бревенчатой
постройки. Одна стена
постройки выходила
в сени избы, другая примыкала к навесу: это была камора; соломенная кровля ее шла
в уровень с кровлей избы, но значительно возвышалась над кровлей навеса, так что, взобравшись на навес, легко было проникнуть на чердак; с чердака вела лестница
в сени, куда выходили дверь каморы, дверь избы и дверь на крылечко.
Постройки «Расставанья» представляли, следовательно, со
стороны двора подобие изломанной буквы П.
В этой последней избе находилась собственно харчевня.
Между воротами стоял большой одноэтажный дом, обращенный подъездом к саду,
в котором, кроме ближайшей кухни,
построек не было, так как прекрасный флигель, конюшня и прочие
постройки находились против дома по другую
сторону улицы.
Каждое сиротское строенье на свою
сторону смотрело: избы, обычной деревенской
постройки, то жались
в кучу, то отделялись друг от друга и от обителей просторными пустырями, огородами, кладбищами.
Широкая плотина охватила озеро с южной
стороны; посредине этой плотины возвышается большое и красивое двухэтажное здание,
в нижнем этаже которого вы видите огромную арку; левее здания целый ряд
построек, похожих на длинные каменные сараи; над одним из этих сараев бьет целый ряд огненных фонтанов, которые, по мере того как сумерки начинают окутывать землю, становятся явственнее и явственнее; за сараями возвышается увенчанный пятью главами красивый храм.
В нескольких десятках верст от Москвы и на столько же почти
в сторону от большой тверской дороги стоял деревянный терем, окруженный со всех
сторон вековыми елями и соснами. При первом взгляде на него можно было безошибочно сказать, что прошел уже не один десяток лет, когда топор звякнул последний раз при его
постройке. Крылья безостановочного времени, видимо, не раз задевали его и оставили на нем следы свои. Добрые люди давно не заносили ноги через его порог.
Причинами такого положения
построек храма были, с одной
стороны, печальное положение государственных финансов, а с другой — крайняя недобросовестность строителей, прежде всего заботившихся о том, чтобы поскорей и получше найти себе
в постройках источник для обогащения.
В нескольких десятках верст от Москвы и на столько же почти
в сторону от большой тверской дороги стоял деревянный терем, окруженный со всех
сторон вековыми елями и соснами. При первом взгляде на него можно было безошибочно сказать, что прошел уже не один десяток лет, когда топор звякнул последний раз при его
постройке. Крылья безостановочного времени не раз задевали его и оставили на нем следы свои. Добрые люди давно не заносили ноги через его порог.
Однако, как обыкновенно,
в 9-м часу князь вышел гулять
в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута
в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих
сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и
постройкам, нахмуренный и молчаливый.